Петр 2 альтернативный - Страница 51

- Мне будет трудно в одиночку сделать такое дело хорошо, Ваше императорское величество.

- Я не тороплю тебя, Андрей Иванович. Делай что можешь, а позже можно и возобновить работу Тайной канцелярии.

Ушаков ушёл, Левенвольде как обычно ничего не сказал, а я уже прикидывал, что со временем, когда работа Тайной канцелярии наладится, Ушаков сможет вести тайный надзор и за своими новыми покровителями, Левенвольде и Остерманом.

Последние дни времени мне не хватает катастрофически. Днём встречи, посещение разных мест, вечером тусовка в офицерском собрании. Ближе к полуночи возвращаюсь во дворец, разбираю бумаги. Когда стреляет пушка в крепости ложусь спать, чтобы встать рано утром и заняться физкультурой. Сплю как убитый, но в эту ночь проснулся от того, что в спальню кто-то проник. Рука метнулась под подушку, где спрятан заряженный пистолет - последняя линия моей защиты. Темень кромешная. Фонари в городе установлены уже несколько лет назад, но свет их тусклый и через окно в комнату почти не пробивается. Ориентируюсь на слух и смутные тени. Окно закрыто, дверь в коридор, за которой пара гвардейцев - часовых тоже.

- Петя, не спишь? - слышится немного дрожащий женский голос.

Я осторожно отпускаю рукоять пистолета и стараюсь не выдать себя вздохом облегчения. Дело в том, что в мою спальню ведёт ещё одна дверь из соседней комнаты, где спит моя невеста Мария Меншикова. Проделали её специально для нас, но до сих пор я ни разу ею не пользовался.

- Ты чего в потёмках?

Глаза уже различали силуэт рядом с моей кроватью.

- Не хотела тебя будить. - нелогично ответила девушка.

- Случилось чего?

- Нет. Просто... скучно.

- Погоди. Сейчас свечу зажгу.

- Не надо свечу. - в голосе девушки послышалось смущение - Я в ночной рубашке.

- Тогда хоть лампаду зажгу.

Я по ковру осторожно добрался в угол и, повозившись, зажёг погасшую лампаду перед иконой. Обернулся и разглядел в слабом свете фигуру девушки в длинной белой ночной рубашке. Вернулся обратно к кровати и уселся, опираясь на взбитую подушку.

- Садись, Маша, в ногах правды нет.

Девушка вздохнула и, подойдя ближе, присела на край моего большого ложа. Я с интересом разглядывал её стройную фигуру под тонкой шёлковой тканью. Она замерла в смущении, и только мой неудержимый зевок развеял всю романтичность момента.

- Как там отец?

- Всё также.

Я мог бы и не спрашивать. Наши с сестрой ежедневные посещения больного входили в обязательную программу, так что о самочувствии Меншикова я знал не меньше его дочери. Мысли мои после прерванного сна понемногу прояснялись. Хотелось протянуть руку и дотронуться до руки девушки, которая наверняка горячая от молодой крови. Маша, наверное ожидала от меня чего-то подобного и я, не додумав мысли 'А стоит ли?' погладил её плечо под рубашкой. Девушка чуть наклонила голову, а у меня в голове крутились разные интересные продолжения моих действий. Физиологическая незрелость моего детского организма не являлась особым препятствием для этого.

- Могу рассказать тебе одну печальную сказку. - сказал я, убирая руку.

Она взглянула на меня.

- Расскажи.

- В некотором Царстве, в некотором Государстве жил один богатый купец. Был он умным, удачливым в делах и в семейной жизни. Была у него жена и дочь-красавица, которая полюбила одного молодого человека из хорошей семьи. Но однажды этот человек чем-то прогневил короля и попал в опалу. Сел в карету вместе с женой и дочерью и в сопровождении ста слуг и ста возов со всяческим добром поехал в своё дальнее имение. Однако злой король послал им вдогонку солдат, которые прогнали слуг и отобрали возы с добром. Забрали карету и даже семейные драгоценности. Посадили их троих на простую телегу и приказали ехать не в своё далёкое богатое поместье, а ещё дальше за высокие горы в холодные земли. Вот такой был злой тот король!

Маша внимательно слушала. Лицо её было в тени, тело неподвижно, только по силуэту видно как она ровно дышит - рубашка плотно облегала высокую грудь.

- Много дней и ночей они ехали всё дальше и дальше по пыльным дорогам. Дорогая одежда износилась, деньги быстро закончились и ели они только то, чем их угощали солдаты-охранники. От таких лишений заболела и умерла жена того купца и в далёкое холодное поселение купец с дочерью приехали вдвоём. Поселились в обычной избе, и долгой зимой купец неподвижно сидел на лавке и вспоминал о славных делах, которые он совершил в прошлом, пока дочь читала ему книги. Летом купец своими руками отстроил часовенку, а потом в этот далёкий городок тайно приехал молодой суженный его дочери. Они тайно обвенчались, но влюблённый юноша не мог остаться надолго, чтобы о его визите не донесли злому королю. Поэтому зимой он уехал, а напоследок спел:

   Ты меня на рассвете разбудишь,
   Проводить необутая выйдешь.
   Ты меня никогда не забудешь,
   Ты меня никогда не увидишь.

Я пел эту грустную песню, а Маша плакала. Когда я закончил петь, спросила:

- Неужели они больше не встретились?

- Через некоторое время девушка родила мальчика, но следующей зимой в городок пришла чума, от которой умер купец, его дочь и внук. Их похоронили на берегу широкой реки. Через несколько лет был большой разлив и их могилы смыло к далёкому холодному морю.

Не знаю, зачем я рассказал эту историю Маше. Ещё догадается, что эта история про неё, да поделится своей догадкой с Меншиковым и у меня могут появиться дополнительные проблемы.