Петр 2 альтернативный - Страница 69

Глава 14

В конце июля, в день памяти мучеников благоверных князей Бориса и Глеба состоялось отплытие отряда кораблей из Петербурга в Любек и Киль. Палили пушки, на кораблях хлопали на ветру разноцветные флаги. С белой крапивой на красном фоне - символ голштинских герцогов, двуглавый орел на желтом фоне - символ наследниц российского престола. На корабле сопровождения 'Дербент' под командованием вице-адмирала Наума Сенявина поднят брейд-вымпел, обозначающий корабль командира соединения. То, что флаг поднят на верхушке фок-мачты обозначает звание Сенявина - вице-адмирал, которое он получил в мае этого года. По белому фону Андреевского креста было понятно, что корабль входит в первую дивизию Балтийского флота (эскадра белого флага под командованием самого генерал-адмирала Апраксина). Ещё были 2я дивизия синего флага под формальным командованием престарелого адмирала Крюйса и третья дивизия красного флага под командованием Меншикова. Синяя горизонтальная полоса в нижней части флага также обозначала звание вице-адмирала, как и местоположение флага на второй мачте. Вообще значение всех флагов, гюйсов и вымпелов достаточно запутанно и я всех нюансов не помню, тем более что были ещё и различные сигнальные флаги.

Прощание с Анной и Елизаветой было торжественным, с пальбой пушек, какофонией духового оркестра. Анна и Елизавета расцеловали троекратно нас с Натальей и, подав руку своим мужьям, перебрались на шлюпки, доставившие их к своим кораблям. Мне было немного грустно - моя семья распадалась. Сначала умерла Екатерина, которая заменила мне мать. Теперь вот уезжают навсегда Анна и Елизавета, мои тётки, которых я всегда воспринимал как старших сестер. Со мной остается только Наташа и друзья. Ваня сейчас стоит чуть в сторонке. Он опасается Меншикова, который поднялся с постели впервые после начала болезни. Бледный генералиссимус тяжело опирается на трость и руку супруги, но стоит рядом со мной уверенно и величественно. Видимо, светлейший князь пошел на поправку.

Отъезд голштинцев укреплял моё положение. За три месяца своего царствования я, надеюсь, набрал некоторый авторитет. Для тех же, кто захочет меня свергнуть, придётся учитывать фактор существования законных наследниц престола в удалении от гвардии и столицы. Сложно плести заговоры на таких расстояниях, а поставить править империей кого-то другого в обход цесаревен очень непросто. Есть ещё, правда, три дочери Ивана V. Две из них сейчас поблизости. За ними тайно приглядывают разные люди, особенно за старшей из них, Екатериной, герцогиней мекленбургской. Так что расслабляться я не стану, но можно начать решение других тактических задач по укреплению моей власти. Я покосился на Меншикова. Светлейший думал о чем-то своём, а вот стоявшая рядом его сестра не спускала глаз с меня и, заметив моё внимание, присела в реверансе.

За спинами моей свиты на полголовы возвышается верзила - тридцатитрехлетний генерал Александр Бутурлин. Камергер Елизаветы Петровны с весны куда-то запропастился и только недавно вновь объявился в городе. Взглядами, которые он бросал на уезжающую из России женщину, можно было бы поджигать корабли или тушить вулканы. Сама цесаревна обернулась к нему только на мгновение, судорожно сжала затейливый французский веер и нервно отвернулась к мужу. Распоряжением Меншикова Бутурлину ещё до свадьбы было запрещено приближаться к Лизе. Возможно, как юный Ромео он приходил к ней на свидания в белые петербургские ночи, но сегодня Елизавета уезжает навсегда.

Я припомнил последний разговор наедине с Аней. Вчера мы с нею посетили родильный дом святой Анны. Дальше прихожей нас не пустили, как я сам распорядился, подготавливая Устав новой больницы. Встретить нас вышли врачи Йозиас Вайтбрехт и Лесток, которым поручили управление гошпиталем бабичьего дела. Я одобрил действия караульного.

- Теперь если ещё кто-то попытается пройти без спросу внутрь, разрешаю вести огонь на поражение. Если уж государя императора не пустили, то станет уроном моей чести если кто-то прорвется ссылаясь на свою знатность!

Врачи отрапортовали об успешной работе гошпиталя. Пациенток пока ещё мало, но умерших младенцев и мамочек пока не было. Наставления по дезинфекции, асептике и антисептике выполняются неукоснительно. Кормят регулярно, проветривают помещения тоже постоянно. Больничные карты ведутся - вот, пожалуйста, смотрите архив. Акушеров не хватает, повитух выбирают лучших. Студентов-медиков пока не было, так как в Академическом университете студентов вообще мало. Проводятся консилиумы с участием врачей петербургских гошпиталей и академиков. Да-да, все посетители допускаются внутрь только если нет угрозы принести с собой заразу. Обязательно моют руки и надевают больничные халаты, бахилы и защитную повязку на лицо.

Когда мы покинули больницу и остались в карете вдвоем с Аней, она спросила.

- Полагаешь, если в Киле я организую гошпиталь с подобными же строгостями, мне можно будет помочь?

- Не знаю, Аня. Я не врач, но я надеюсь, что этого окажется достаточно. Не хочу тебя потерять.

- Даже если я выживу, Петя, мы, наверное, больше никогда не увидимся. Киль слишком далеко от Петербурга.

- Не так уж далеко. Вот налажу дела тут и как дед поеду в Европу с большим посольством!

- Это было бы замечательно! Мы с Лизой пока тебе невесту подыщем.

- Только не говорите об этом Машке!

- Гнал бы ты её вместе с отцом из столицы. Все знают, что ты её не любишь, так зачем она тебе?