Петр 2 альтернативный - Страница 86

Навык штыкового боя станут определять лучшие мастера этого дела. Сложнее с боем рукопашным, так как раньше специального внимания ему не уделяли. Но, полагаю, в таком большом мужском коллективе найдутся умельцы и по бою без оружия. Потребовал только от командиров обеспечить тренировки без членовредительства. На предложение экзаменовать фехтование на шпагах я только пожал плечами. Пусть будет, хотя по моим представлениям в условиях современного боя шпага скоро станет анахронизмом. С другой стороны, раз офицеры пока носят шпаги - они должны уметь ими владеть.

Сложнее всего с навыками прицельной стрельбы. Никакого пороха не хватит, чтобы обучить целый полк. Однако экзамен всё равно будет, причем проверять буду стрельбу из штуцеров. Попробую выявить лучших стрелков. Пригодится при формировании роты егерей. Ну и не забыли о навыках плавания и конной езды. В своё время преображенцы активно использовались и как морские пехотинцы и как драгуны. Очень вероятно что это снова повторится.

Обрадовал командиров приказом о подготовке нового похода в Петергоф, уже без лошадей и телег.

- Воду, еду, запас пороха и пуль и тем более оружие все должны нести на себе. К колодцам не подходить - представьте, что совершаете поход в крымских степях.

Переглянувшись, военные поклонились и отправились в штаб полка, претворять в жизнь мои странные прихоти.

На торжественное открытие первого большого моста через Неву я поехал в карете, в компании всех троих моих воспитателей: Остермана, Левенвольде и Алексея Долгорукова. Последний вручил мне небольшую пачку бумаг.

- Что это, Алексей Григорьевич?

- Это протоколы допросов твоего отца, Государь. И приговор, который ему вынесли.

Девять лет назад мой отец, царевич Алексей Петрович сбежал со своей любовницей Ефросиньей в Вену. Причиной бегства стал страх перед дедом-царем. Учитывая последующие события, я не сильно удивляюсь, что он запаниковал. Посланные за ним Толстой и Румянцев (сейчас генерал-поручик, командует войсками в Прикаспийских землях) сумели ловко уговорить царевича вернуться в Петербург, на погибель себе и немногим своим приближенным. Из семейных размолвок отца и сына состряпали обвинение в заговоре. Ничего особенного я не видел в словах неодобрения деду и хуле его дел. Тем более пытали всех, даже царского сына. В итоге, смертный приговор подписали 127 высших сановников государства.

Мне сложно было понять, какие эмоции у меня вызывали мысли об этом деле. Я бы хотел увидеть отца, поговорить с ним. Наверное, он был хорошим человеком. Но ему не повезло родиться сыном нелюбимой жены русского царя с непростым характером. Как бы то ни было, дело слишком старое и мстить некому. Разве что Толстому, который итак уже гнил в соловках.

Поднял глаза и оглядел окружающих меня людей:

- Почему вы показали эти бумаги только сейчас?

- Раньше не было никакой возможности. Меншиков запрещал. - ответил Долгоруков.

- И что вы хотите от меня?

Князь переглянулся с Остерманом.

- Нельзя отпускать вора просто так, Ваше императорское величество. Он опасен и непредсказуем.

- Мы все здесь опасные люди, Алексей Григорьевич. Есть что-то конкретное против Меншикова, что можно поставить ему в вину?

- Очень много, Ваше императорское величество. Например, казнокрадство и измену.

- Измена? Рассказывайте.

Долгоруков зыркнул взглядом на Остермана и немец подключился к разговору.

- Никто пока не уличил Меншикова в планах убить тебя, Петр Алексеевич. Без допроса с пристрастием не найти доказательств. Но даже если он не виноват в покушении разве не измена то, что два года назад он с помощью гвардии заставил народ выбрать императрицей Екатерину в обход твоих законных прав? Разве не измена то, что он насильно пытался женить тебя на своей дочери?

Я пожал плечами:

- Поэтому я отправляю его в отставку.

- И оставляешь со всем, что он успел наворовать? Оставляя ему возможность плести интриги? Нельзя допускать этого, Государь!

Я задумчиво оглядел лица моих придворных. Все трое внимательно и преданно на меня смотрели. Сговорились, похоже, добить Светлейшего князя.

- Есть две причины, по которым я не конфискую имущество князя и не ссылаю его в Березов. Первая - он может ещё послужить государству в качестве частного лица. Воровать у него уже не будет такой возможности. Зато наведёт порядок в своих поместьях, построит новые мануфактуры, будет торговать с зарубежными странами, а то уж больно хилые у нас купцы.

- Все что он украл у державы можно вернуть, Государь. Это поможет казне, которая стараниями князя пуста.

- Я не верю, что с него можно будет много получить, Рейнгольд. На один рубль в казну придется пять рублей, которые украдёт кто-то другой. Но есть и ещё одна причина, по которой я не хочу быть суровым. Это причина - милосердие, которого не хватает России. Мой дед мог проявить жалость к моему отцу и я бы не остался сиротой. Меншиков мог быть милосерден к Девиеру и Антон Мануилович мог бы ещё послужить мне, а не тащиться сейчас в далёкую Сибирь. Милосердие, которое я проявлю сейчас, поможет тебе, Алексей Григорьевич и тебе Андрей Иванович, избежать ссылки в Березов при смене царствования.

- О чем ты, Петр Алексеевич? У тебя было видение, которое касается нас? Произойдет смена императора? Когда? С тобой что-то случиться? - заволновался Остерман. Похоже, он искренне верит в мой пророческий дар.

- Я рад, что вы верите в мои предчувствия, друзья. Но с моим предвидением не всё так просто. То, что я рассказал о вашей судьбе, скорее всего уже не сбудется. Я поведал об этом, чтобы вы поняли мою цель - смягчить жестокость нравов в обществе, чтобы царь не боялся заговорщиков, а его подданные не опасались несправедливости.